Младшая сестра государя Главная | Карта сайта | Словарь
Династия Романовых

Сестра Николая II Ольга

Младший ребенок Александра III, сестра государя Николая II, великая княжна Ольга Александровна была порфирородной. Это означает, что она родилась, когда ее отец был царствующим монархом. Николай и остальные братья и сестры родились, когда Александр еще был наследником. К началу революции Ольге Александровне было тридцать четыре года. Со временем она стала эксцентричной пожилой дамой и умерла в 1960 году в крайней нищете в рабочем квартале Торонто, в Канаде. Она не пользовалась никакими внешними атрибутами великокняжеского происхождения, а лишь обладала собственным достоинством. Не блистая умом и не получив хорошего образования, она через всю жизнь пронесла особый ореол чисто русского интеллигента: зачем тратить время на хозяйство, если можно использовать его на прогулки, живопись или просто мечтания? Она гордилась собой. Особенно жалеть членов царственных фамилий не приходится, ибо, несмотря на превратности существования, их уровень жизни был несравненно выше, нежели у детей из любого другого общественного слоя.

Но младшую дочь Александра III, барышню великокняжеской крови, все же становится жаль, хотя она купается в роскоши и богатстве. Стоит ей найти счастье, как ее все глубже затягивает пучина материальной нужды; она вновь обретает благополучие, вслед чего в ее жизнь врываются горе в унижение; материальные трудности накапливаются, и, в конце концов она умирает, разоренная и одинокая, но все же достигнув некоей индивидуальной свободы - старая бедная оригиналка в Торонто, внушающая уважение при всех своих недостатках, причудах, предрассудках и прочих человеческих качествах. Все это нам известно благодаря канадскому искусствоведу по имени Ян Воррес, с которым она сдружилась в последние годы своей жизни. К ней не раз обращались с предложениями написать мемуары, но она всякий раз отказывалась. Молодой Ян Воррес был по происхождению грек и обратился к ней с просьбой одолжить несколько икон на выставку византийского и русского религиозного искусства. Этим он завоевал ее доверие. В конце концов вышла книга ее мемуаров, им написанная и прокомментированная. Cтоит задуматься, насколько правдиво могла рассказывать на старости лет Ольга Александровна, испытавшая столько ударов судьбы. Известно, что пожилые люди склонны вспоминать старые обиды и мстить людям, которых давно нет в живых. Но в ее с Ворресом книге почти нет фактических ошибок, которыми кишмя кишат, например, мемуары великого князя Александра Михайловича - мемуары увлекательные, но не безгрешные с точки зрения истины.

У Ольги Александровны было пять братьев и сестер. Один брат умер в младенчестве, другой, Георгий, сгорел в чахотке, не дожив до тридцати. Николай, старше Ольги на четырнадцать лет, был наследником, добрым, безвольный, но хорошим другом, хоть и почти всегда отсутствующим. Ксения, семью годами старше Ольги, стояла ей ближе всех; она была если не красивая, то миловидная девушка, похожая на мать. Младшие дети: Михаил, родившийся в 1878 году, и Ольга, в 1882-м, были внешне далеко не так привлекательны, как старшие брат с сестрой. В конце 80-х на аукционе был продан обнаружившийся семейный фотоальбом великой княгини Ольги, полный интересных, профессионально сделанных фотографий. На снимках мы видим уютный, идиллический мир, полный спортивных снарядов, фотоаппаратов и животных, от маленьких собачек до ручных медведей. Судя по фотографиям, двое младших детей государя были предоставлены друг другу.

Можно только удивляться, как Марии Федоровне удалось распорядиться судьбой младшей дочери. Отношения вдовствующей царицы с детьми были не из лучших. Она была - не без оснований - недовольна невесткой, то есть царицей, которая превратила государя всея Руси в отшельника, вместо того чтобы рядом с ним представлять лицо империи. Мария Федоровна была категорически против брака старшей дочери Ксении с родственником, великим князем Александром Михайловичем: он был племянником деда Ксении, или, если угодно, кузеном ее отца. Можно предположить, что вдовствующая царица не была в особом восторге и от странных увлечений Михаила; впрочем, если бы он ограничивался незаконными связями, она бы не возражала, но, как порядочный мужчина, он каждый раз намеревался жениться на очередной возлюбленной.

С юной Ольгой у матери была другие проблемы. Как уже говорилось, вдовствующая царица любила показываться на людях. По утрам, что в тех кругах означало до полудня, ей приносили списки всех приемов, праздников и прочих светских увеселений в Петербурге, и она поспешно решала, какие из них осчастливить своим присутствием. Этот образ жизни ее вполне устраивал. Ольга Александровна же пошла в своего отца Александра III, который не любил сборища. У юной Ольги были способности к живописи и она предпочитала стоять в рабочем халате за мольбертом и писать свои причудливые картины или играть на скрипке, давая волю своим подавленным инстинктам, больше любила животных, чем придворных, была ловкой и подвижной и увлекалась спортом. Но эти привлекательные качества были не по душе ее вальяжной мамаше.

И вот наступает момент, когда сорвиголове с художественными наклонностями, некрасивой императорской дочке пора замуж. Это было проделано таким образом, что сегодня мы должны сильно призадуматься, что же за человек была вдовствующая императрица Мария Федоровна. Ибо когда прочие барышни семейства выдавались замуж по расчету, например, когда Мария Павловна-младшая была выдана за шведского принца Вильгельма, это, по крайней мере, делалось из соображений внешней политики. Но какие соображения могли заставить Марию Федоровну выдать свою девятнадцатилетнюю дочь за принца Петра Ольденбургского, старше ее на четырнадцать лет, одного из отпрысков полуимператорского рода на периферии династии Романовых? Он был известен как страстный игрок и кутила и к тому же, как о нем тактично говорилось, "не интересовался дамами". Уж не рассчитывала ли вдовствующая царица таким образом оставить дочь при себе, хотя и выдав ее замуж, как требовала приличия? Как бы то ни было, жених провел брачную ночь за игорным столом с приятелями-офицерами. Ни один из мемуаристов не рассказывает продолжения этой удивительной истории, вероятно, о ней мало кто знает.

Принц Ольденбургский не особенно угнетал супругу, ему было достаточно иметь женой сестру государя; разумеется, он быстро проиграл миллион золотых рублей, унаследованных ею от рано умершего брата Георгия. Неудивительно, что вскоре после свадьбы она пережила период глубокой депрессии, продолжавшийся почти год. Когда депрессия прошла, Ольга смогла наслаждаться относительной независимостью. В частности, она в одиночестве выходила на прогулку, что до нее не позволяла себе ни одна великая княгиня. Впрочем, одиночество означало, что она прогуливалась со своей борзой и любимым пуделем, а на некотором расстоянии за ней шла придворная дама. А позади придворной дамы следовал с соответствующей скоростью великокняжеский автомобиль с шофером. И все же Ольга гуляла в одиночестве.

По-прежнему большую часть времени она уделяла живописи и игре на скрипке. До тех пор, пока ее брат Михаил как-то в апреле 1903 года не 'взял ее с собой на парад, где ей на глаза попался молодой капитан гвардейских кирасиров. Тут младшую сестру государя охватила страстная любовь, которая продолжалась всю жизнь. Она заставила брата познакомить ее с молодым кирасиром. Тот тоже проявил к ней интерес. Ей было почти двадцать два года, и впервые в жизни она была влюблена. Здесь она проявила тот же истинно русский характер (несмотря на немецкую и датскую кровь), о котором мы говорили раньше. Ольга Александровна немедленно отправилась домой к своему вялому безвольному принцу, нашла его в библиотеке и объявила, что любит другого и хочет развода.

Принц Петр Ольденбургский вскорости назначил молодого капитана кирасиров Николая Куликовского своим личным адъютантом с доведением поселиться в доме принца на Сергиевской улице. Таким образам, молодые влюбленные могли жить под одной крышей, а принц не вмешивался в сердечные дела младшей сестры государя при условии, что о них никто не знал.

Когда началась война, Куликовского отправили на фронт. Ольга пришла к мужу и объявила, что тоже собирается на войну сестрой милосердия и что больше не вернется. Во всяком случае, к нему. В качестве сестры милосердия Ольга перемещалась вместе с фронтом с востока на запад и обратно. Без сомнения, работа сестрами милосердия была исключительно важна для женщин семейства Романовых. До них доходили обвинения в безделье - теперь они могли проявить активность и прилежность.

В ноябре 1916 года Ольга вышла замуж за Куликовского. В отличие от многих вступавших в повторный брак, ей не пришлось разводиться. Поскольку таинство брака, как церковь именует супружеские отношения, не состоялось, его можно было просто-напросто признать недействительным. Итак, через тринадцать лет Ольга получила в мужья своего кирасира. Они обвенчались в небольшой часовне в Киеве в присутствии ее матери. Тридцатичетырехлетняя невеста была искренне счастлива в этом браке.

В следующем году Россия пережила Февральскую революцию, а затем захват власти большевиками в октябре. Ольга Александровна и Куликовский последовали за вдовствующей царицей и великим князем Александром Михайловичем в Крым, где пережили драматические события в Ай-Тодоре и Дульбере. Настроение у пленных Романовых было подавленное. От Александра Михайловича осталась одна тень, а Ксения Александровна впала в глубокую депрессию. В придачу ко всему вдовствующая царица обращалась со своим зятем Куликовским нарочито пренебрежительно: она не собиралась принимать в семью зятя некоролевской крови. Однако время показало, что положение жены человека по фамилии Куликовский, не великого князя и вообще не князя, имело свои преимущества. Если прочие родственники прибыли в Дульбер пленниками, то Ольга и Куликовский были свободными людьми, как и их сын Тихон, родившийся в конце лета. Они переехали из Крыма на Кавказ и жили там в страшной нищете, пока вокруг бушевала гражданская война. С новым отношением к династии Романовых они столкнулись, когда хотели обратиться к белому генералу Деникину. Он не принял их из политических соображений. Даже белые не желали запятнать себя связью с Романовыми, пусть и младшей сестрой государя. После разгрома Деникина семья бежала в Новороссийск. Они заболели тифом и, судя по всему, подверглись нечеловеческим унижениям. Там им встретился старый знакомый с английского военного корабля, от которого они получили бесценный дар - настоящее английское армейское сукно и, по крайней мере, смогли сшить себе приличную одежду. В Новороссийске судьба также свела их с тетей Михен, то есть Марией Павловной-старшей, вдовой великого князя Владимира. Сорок лет спустя Ольга призналась, что семьи недолюбливали друг друга; но теперь, в Новороссийске, Ольга впервые в жизни расцеловала тетю Михен от всей души. Мария Павловна прибыла в Новороссийск на собственном поезде и с целой свитой, в том числе личными фрейлинами. Как ей это удалось, остается загадкой. В памяти Ольги было еще свежо, каких трудностей стоило ее матери перебраться из Киева в Крым в сопровождении личной охраны из преданных ей саперов.

В феврале 1919 года Ольга, ее муж-капитан и двое теперь уже детей покинули Россию на торговом корабле. Они плыли через Мраморное море, Константинополь и Белград в Данию, где их ждала Мария Федоровна. А с ней ждали и новые унижения. На Куликовского вновь стали смотреть как на недостойного чужака. Когда приходили гости на чашку чая, вдовствующая царица давала понять, что Куликовский не к месту; когда их изредка приглашали на официальные приемы в королевский Дворец, она прозрачно намекала, что дочь может пойти вместе с ней, но присутствие ее законного супруга нежелательно. Однако, надо думать, Куликовский, которого все описывают как умного и доброго человека, находил себе более интересные занятия.

В 1925 году Ольга против воли матери и мужа поехала в Берлин, где в течение четырех дней встречалась с женщиной, которую считали младшей дочерью государя, Анастасией. Настоящую Анастасию Ольга в последний раз видела в 1916 году, когда царевне было пятнадцать лет. Ольга категорически отрицала, что эта женщина (Анна Андерссон) может быть Анастасией, в частности, потому, что самозванка не говорила ни по-русски, ни по-английски - а на этих языках говорили в царской семье, зато, когда ее нашли возле канала после попытки самоубийства, она бойко говорила по-немецки. Вместе с тем она, как и все отрицавшие гипотезу "чудесного спасения" Анастасии, искренне жалела эту несчастную женщину.

Когда в 1928 году умерла мать Ольги, на похороны в кафедральном соборе маленького датского города Роскилле собрались не только представители всех королевских домов Европы, но и сотни русских эмигрантов, в том числе претендент великий князь Кирилл. "Уж ему-то следовало держаться подальше оттуда", - твердо заметила Ольга сорок лет спустя после революции, во время которой Кирилл, по мнению всего рода, запятнал себя гнусным предательством.

Мария Федоровна была последней русской царицей, она на десять лет пережила невестку, последнюю царствовавшую государыню. Легендарные "богатства" Романовых, якобысохранившиеся на Западе, были, скорее всего, мифом. Все состояние Марии Федоровны умещалось в той шкатулке, которую не нашли матросы во время обыска в Крыму. Шкатулку она провозила с собой по всему свету, и после ее смерти драгоценности были отправлены в Англию, где сестра Ольги, Ксения, занялась их продажей. Очевидно, Ольга до самой смерти была убеждена, что ее обделили.

В последние годы жизни матери Ольге пришлось тяжело, она оказалась привязана к больной и своенравной старухе, которая не обращала внимания на то, что у дочери была своя семья и двое бойких мальчишек. После смерти матери семья выехала из дворца Видёре, и Куликовский несколько лет служил начальником конюшни у одного миллионера. В 1932 году они с Ольгой купили усадьбу Кнудсминне в маленьком городе Баллеруп, неподалеку от Копенгагена. Сыновья получили образование в русской гимназии в Париже, а потом поступили на службу в датскую гвардию. Один женился на Агнес Петерсен, дочери фермера, а другой на Рут Шварц, дочери мелкого торговца в Баллерупе. На лето Ольга Александровна ездила в Швецию навестить кронпринца Густава Адольфа в его поместье Софиеру, небольшом замке у Эресунда, где он обычно проводил лето.

Похоже было, что младшая сестра государя и ее верный рыцарь Куликовский наконец обрели покой и смогут мирно дожить свои дай в тихой Дании. Но не тут-то было. После тревог второй мировой войны в 1948 году, когда ей было шестьдесят шесть лет, а Куликовскому шестьдесят семь, они покинули Баллеруп и после непродолжительной остановы в Англии вместе с сыновьями, невестками и внуками перебрались в Канаду. Что же заставило их уехать? Их мотивы легко истолковать превратно. Во время войны Ольга принимала в своем доме людей в форме немецких оккупационных войск. Но они не были немцами. Они были русскими. В годы второй мировой войны около миллиона бывших советских граждан несли службу в немецкой армии. Те, кто служил в немецкой армии, не относились к числу знаменитой "власовской армии", о которой многим приходилось слышать. На самом деле никакой "власовской армии" не существовало, была лишь дивизия, наспех собранная в последний месяц войны. "Руссхве" служила на побегушках в немецких военных частях. В так называемом "штабе" у Власова была горстка помощников, сам Власов предназначался для использования в целях пропаганды; его второе пропагандное турне было прервано по приказу Гитлера, поскольку Власов не следовал данным ему указаниям. Лишь в последний месяц войны ему было поручено собрать две дивизии, которые быстро отомстили за годы унижений со стороны немцев и, в частности, очистили Прагу от частей СС; затем они сдались в плен американцам, которые, в свою очередь, выдали их Советской Армии и тем самым обрекли на тяжелую участь. Русские военнопленные находились в безнадежном тупике. Как известно, советским солдатам и офицерам запрещалось сдаваться в плен. Сталин не разрешил Красному Кресту оказывать русским военнопленным помощь продуктами и другими предметами первой необходимости, а при той, как обращались с ними немцы, это было равноценно смерти. Стать "добровольцем" было единственным способом выжить. Язык не повернется осудить их, даже принимая во внимание размах преступлений Гитлера. У них на родине еще до войны творились подобные зверства - по количеству убитых не меньший геноцид, чем учиненный Гитлером. Так что если Ольга Александровна во время войны принимала в своем доме русских в военной форме, ее нельзя огульно назвать пособницей фашизма. Скорее, это было обычное русское сострадание к соотечественникам в беде.

Но по окончании войны приговор общества был суров и непоколебим ко всем, кого можно было заподозрить в коллаборационизме и предательстве. Не существует ни одного доказательства, что хотя бы кто-то из Романовых сотрудничал с Гитлером. Сталинская пропаганда не преминула бы воспользоваться подобным фактом, и о нем стало бы известно. Но Куликовскому и его семье после войны от этого было мало толку. По приезде в Канаду они купили ферму в округе Хэлтон, в восьмидесяти километрах от Торонто. При Ольге по-прежнему находилась ее верная служанка Мимка.

Сыновья покинули ферму и открыли бизнес в Торонто; со своими женами-датчанками они развелись, и оба женились вторично. Николай Куликовский был слишком стар и немощен, чтобы без помощи сыновей заниматься сельским хозяйством, поэтому была продана, а вместо нее приобретен небольшой домик. В 1954 году умерла Мимка. Весной 1958 года не стало Куликовского.

Еще великой княжной младшая дочь Александра III была равнодушна к нарядам. Теперь она стала старой, чудаковатой и плохо одетой дамой, а об ее кулинарных достижениях те, кому случалось их отведать, отзывались как об "очаровательно примитивных"; при жизни Мимки ей едва ли приходилось готовить. В 1954 году ее навестила герцогиня Кентская, а когда в 1959 году Торонто посетила английская королевская чета, Ольгу пригласили на борт королевской яхты "Британия". Знакомые мягко, но настойчиво принудили ее купить хлопчатобумажное платье за тридцать долларов: лишь низкая цена примирила ее с этим бессмысленным приобретением.

В Канаде ее то и дело осаждали самозванцы, выдававшие себя за родню. Чудаков было немало, но всех переплюнула дама из Монтевидео, утверждавшая, что это она является великой княгиней Российской Ольгой, а в Канаде якобы живет мошенница. До конца дней Ольга Александровна не могла избавиться от страха перед убийцами, всегда тщательно запирала двери и, ложась спать, проверяла, не спрятался ли кто под кроватью. Когда наконец возраст и болезнь взяли свое, она умерла в доме русских эмигрантов, капитана Мартемьянова и его жены, в самых бедных кварталах Торонто, в комнатке над салоном красоты. Зато там были иконы и там с ней говорили по-русски. 24 ноября 1960 года скончалась последняя настоящая "русская великая княгиня". На похороны собралось множество русских эмигрантов, а у гроба несли караул солдаты и офицеры бывшего Ахтырского полка, где Ольга была почетным полковником.

Эксцентричная старушка была непоколебимой патриоткой и часто защищала свое семейство от расхожих нападок. У нее не было иллюзий относительно хода истории. Она не верила в реставрацию, в восстановление кого-либо из Романовых на русском престоле. Рассуждать об этом было пустой тратой времени. Но она также трезво смотрела на развитие в мире.
НА Ветвь АЛЕКСАНДРОВИЧИ