Четвертый сын Михаила Николаевича, Александр, родился в 1866 году в Тифлисе, где отец был наместником и жил во дворце, который до сих пор сохранился в центре города. Александр Михайлович, которого в семье называли Сандро, двадцати четырех часов от роду был произведен в полковники 73-го пехотного Крымского полка, в офицеры его императорского величества личного 4-го стрелкового батальона, в офицеры гвардейских гусар, гвардейской артиллерийской бригады и Кавказской гренадерской дивизии. Но мы помним его отнюдь не за эти качества, а больше всего как самого большого неудачника династии (а конкуренция у него была приличная), как отца русского военно-воздушного флота, друга детства Николая II - и как отличного рассказчика.
Его мемуары "Кто однажды был великим князем" представляют собой увлекательнейшее чтение, но опасный материал для историка. Продолжение "Тот всегда будет великим князем" тоже представляет интерес, но именно в первом томе Александр Михайлович выложился до конца. Сочинял он мемуары уже пожилым господином, в шестьдесят лет, и не затруднял себя проверкой фактов. В целом нарисованная им картина, безусловно, правдива, особенно в силу того, что он не скрывает cвоего субъективного мнения. Вместе с тем он рассказывает о себе немало нелестных подробностей. Но разные мелкие факты прошлого он безбожно перевирает. По его словам выходит, будто шведская королева Виктория вышла замуж за собственного сына, да и вообще он путает своих родственников. Поэтому как источнику мемуарам великого князя Александра доверять не следует. И все же трудно удержаться от ссылок на его опусы. К ним обращались почти все, кто писал об этой эпохе, могло ли быть иначе?
Итак, Александр вырос вдали от холодного Петербурга, его отчим домом был дворец наместника в горбатом Тифлисе, как называл столицу Грузии Мандельштам. Отец муштровал детей, словно они жили в военном интернате: они спали на непременной жесткой солдатской постели, получали строго регламентированное домашнее образование, перемежаемое артиллерийскими упражнениями с настоящей пушкой, которая стояла во дворе, - отец, великий князь Михаил Николаевич, был генерал-инспектором русской артиллерии. В течение восьми лет сыновья великого князя обучались закону божьему: Ветхому и Новому завету, обрядам, русской и общей церковной истории, а также русской грамматике и русской литературе, всемирной литературе, русской, европейской, американской и азиатской истории, географии, математике, естественной истории, французскому, английскому, немецкому, чистописанию и музыке. Кроме того, мальчиков учили обращаться с личным огнестрельным оружием, ездить верхом, фехтовать шпагой и штыком. Двое старших, Николай и Михаил, также учили латынь и греческий, но трое младших этого избежали. Детей держали в черном теле, а их мать-немка в юности заразилась педагогическими идеями, предписывающими не показывать детям ни тени нежности или преданности. Сидя во Франции и вспоминая свое счастливое лето в Боржоми, старый великий князь невысоко отзывается о той морали, которая прививалась ему и его братьям. "Не наша вина, - заключает он, - что мы в этом возрасте ненавидели евреев, поляков, шведов, немцев, англичан я французов".
Александр Михайлович сумел освободиться от большей части предрассудков, но во многом сохранил великорусские шовинистские убеждения. Его взгляды представляют собой удивительную смесь просвещенной современной культуры и чистосердечной веры в царизм, хотя и не в виде империи Николая II. Можно привести один эпизод, дающий представление о мировоззрении той России, где он вырос. Когда однажды братья вошли в классную комнату, учителя столпились у окон. Вместо того чтобы выгнать мальчиков обратно в спальни, учителя поманили их. За окном происходила казнь двух убийц, о злодеяниях которых много говорилось в городе. Когда казнь была окончена и в воздухе повисли две пары ног без ботинок, маленький Александр закричал и отвернулся. "Великий князь Александр никогда не станет хорошим солдатом", - сказал учитель военного дела. Маленький Александр еще много дней не мог забыть повешенных грузинских бандитов.
Когда Александру Михайловичу пришло время выбрать полк для службы, он удивил отца, сказав, что не хочет ни в какой полк, а хочет во флот. Старый артиллерист пришел в ужас, но Александру III мысль понравилась, и так и было сделано. Пройдя обучение морского офицера, молодой великий князь отправился в дальнее плавание на боевом корабле "Рында".
После дальнего плавания великий князь вернулся домой и влюбился, в возрасте двадцати трех лет влюбился, ни больше ни меньше как в дочь государя Ксению, которой было тогда четырнадцать; он ей тоже нравился. Он служил в Черноморском и Балтийском флоте и в январе 1893 года обратился к государю с двумя просьбами: назначить его на корабль "Дмитрий Донской", идущий в США, и отдать ему в жены Ксению - ей исполнялось восемнадцать лет. На первую просьбу он получил утвердительный ответ, на вторую же услышал: "Подождем-увидим"; Александр III ничего не имел против такого брака, возражала государыня.
Несмотря на серебряный халат или благодаря ему, меньше чем через год (но не намного меньше, так что все приличия были соблюдены) родилась дочь Ирина, а затем один за другим шестеро сыновей, которые все получили честные русские имена, словно подобранные для уроков патриотизма (не сразу заметишь, что все они, кроме Ростислава, греческого происхождения): князья Андрей (1897), Федор (1898), Никита (1900), Дмитрий (1901), Ростислав (1902) и Василий (1907). В начале супружеской жизни Александр Михайлович и Ксения дружили с также недавно обвенчавшейся царской четой. Ксения и Николай всегда были близки друг другу. Александр и Ксения поженились незадолго до смерти Александра III, Николай и Александра были вынуждены из-за траура пожениться без всякой помпы сразу после вступления Николая на престол.
Вскоре возник конфликт между молодым морским офицером, великим князем Александром Михайловичем, и главнокомандующий русским флотом, великим князем Алексеем Александровичем. Молодой офицер хотел провести реформу флота, а генерал-адмирал обиделся. Планы реформы были представлены таким образом, что в семействе разразился настоящий скандал. Но неизвестно, помогли бы реформы тому бедственному положению, до которого генерал-адмирал довел флот, и хватило бы у Александра Михайловича энергии их осуществить? Он предпочел временно уйти из флота и провел несколько счастливых лет с женой и первыми детьми.
В 1906 года в вилле Эспуар в Биаррице поселилось большое семейство: великокняжеская пара с жестью детьми, три няни, учительницы английского и французского, гувернантка, фрейлина великой княгини, адъютант, пять камеристок и четыре лакея. К ним присоединилась сестра Ксении, Ольга Александровна, счастливая избавиться от мужа-игрока, не заинтересованного в супружеской жизни. Целый год семейство не ездило в Россию. Весной прибыла теща, вдовствующая царица, в собственном железнодорожном вагоне и с колоссальной свитой, и Александр Михайлович еще раз убедился, что теща у него свой парень и с ней можно весело провести время. Он вернулся в Россию, и осенью 1907 года родился его младший сын, Василий Александрович. Вскоре после этого Александр Михайлович вновь покинул Россию.
Рассказ о том, как контр-адмирал Александр Михайлович основал русский военно-воздушный флот, трудно опровергнуть. Это действительно его заслуга. Когда он рассказывает, сколько возражений и насмешек ему пришлось выслушать от военного руководства, можно предположить, что противодействие ему на самом деле было куда сильнее. Здесь Александру Михайловичу, без сомнения, можно верить. Русский военно-воздушный флот стал первой удачей Александра Михайловича; можно было лишь пожелать ему больше удач при его практических наклонностях.
Наступила мировая война, и пророк Александр Михайлович мрачно наблюдал за простодушным энтузиазмом русского народа. Он знал, какие ужасы грядут впереди. Опять-таки не имеет значения, преувеличивает ли он в мемуарах свою прозорливость: картины будущей войны действительно правдивы.
Александр Михаилович вернулся в Киев. Мы уже знаем, что случилось там и потом, в Крыму, в поместьях Ай-Тодор и Дульбер. В 1919 году большая группа Романовых наконец смогла покинуть Крым и укрыться на Западе. Александр Михайлович еще раньше уехал в Париж, чтобы "повлиять на западные державы". Когда он покидал Севастополь на английском военном корабле "Форсайт", весь город был украшен флагами Англии, Франции, Италии и США; он понял, что 11 декабря по его календарю совпадало с западным рождеством: эти страны теперь были хозяевами порта. Русских флагов не было видно. В России шла гражданская война. В Париже готовилась мирная конференция. В ней должны были принять участие двадцать семь стран. Россия не участвовала. В Париже Александр Михайлович пытался встретиться с главами союзных государств - государств, которые во время первой мировой войны были союзниками его страны. Клемансо отказался его принять. От остальных правителей он не добился никакого толка. Из всех западных политиков великий князь Александр отзывается хорошо только об Уинстоне Черчилле.
После революции Александр Михайлович встречал многочисленных "чудом спасшихся Романовых". Он не верил в Анну ("Анастасию") Андерссон, но, как и все, жалел ее. В Лос-Анджелесе ему встретилось не менее четырех личностей, называвших себя "Михаилом Александровичем" (то есть его шурином, младшим братом Николая II, который был расстрелян в Перми). Трое обратились к нему через своих адвокатов. Один из них говорил с сильным украинским акцентом, называл великого князя "ваше святейшество" и всплакнул, услышав, что "его мать" уже два года как умерла.
Александр Михайлович и его жена Ксения, которую можно назвать "дважды великой княгиней", поскольку она родилась великой княжной и вышла замуж за великого князя, так и не развелись, но после революции жили врозь. Для начала она поселилась у своей матери Марии Федоровны в Дании, но вернулась в Англию. Великая княгиня Ксения, дочь Александра III и сестра Николая II, получила от английского короля дом на Хэмптон-Корт и прожила там до своей смерти в 1960 году.
Александр Михайлович скончался в 1933 году в городе Рокбрюн на французской Ривьере и недолго наслаждался успехом своих мемуаров: они вышли в свет незадолго до его кончины.
